Письма и документы. 1917 - 1922. Сборник (Мартов Юлий Осипович); Центрполиграф, 2014

Интересное издание. У нас действительно Ю.О. Мартов остался как-то вне особого внимания. Мы знаем, что он был одним из основателей социал-демократического движения в России, возглавил его меньшевистское крыло, потерпел политическое поражение от своего бывшего друга, а потом злейшего врага В.И. Ленина, смог уехать (не без согласия того же Ленина) за границу, где в скором времени и умер. Данная книга раскрывает малоизвестные страницы его деятельности в дни революции 1917 года и первые годы эмиграции. Текст писем показывает, что он так и не смирился с поражением, пытался продолжать уже проигранную борьбу и надеялся на политический реванш. Интересная книга и тем, что содержит не только письма Мартова к его соратникам, но и публицистику и политические документы его партии в 1917-1920 гг. Одним словом, отличный источник для изучения той сложнейшей эпохи. Конечно, говорить об объективности и беспристрастности Мартова в тех условиях просто смешно, но характер того времени, накал политического противостояния раскрыты в книге великолепно. Можно было бы сопроводить текст и иллюстрациями, но это уже пожелание вслед изданию. Оно интересно и само по себе.

0    0

Литература о революции 1917 г. и Гражданской войне обширна. Но все же основное внимание сосредоточено на двух враждующих лагерях: большевиках и Белом движении. Другие политические силы как-то выпадают из виду или проходят фоном. Одна из этих сил - меньшевики. В сборнике представлено эпистолярное наследие и программные документы одного из ведущих лидеров российских социал-демократов (меньшевиков) Юрия Мартова. На это издание следует обратить внимание не только историкам (чтобы реконструировать события тех лет, надо слушать ВСЕ стороны), но и просто читателям, интересующимся вопросами российской политической мысли.

0    0

О Мартове у меня есть две любимых истории. Одна из далекого прошлого и не совсем о нем. Вторая отлично иллюстрирует первую и описана К. Паустовским в его воспоминаниях «Начало неведомого века» (1956).
Начнем. Н. Валентинов-Вольский, молодой социал-демократ, в самом начале 20 в. познакомился в Швейцарии с Лениным. Пошли как-то на прогулку в горы. Сели, в тишине наслаждаются красотой. Вольский молчит, зная, как В.И. любит такие моменты. Тот, после паузы, "Ох, и гадят нам меньшевики".
Прошли, как говорится, годы. Москва, начало 18 г., заседание ВЦИК.
«Мартов сидел ближе всех к журналистам, и мы хорошо его изучили. Высокий, тощий и яростный, с жилистой шеей, замотанной рваным шарфом, он часто вскакивал, перебивал оратора и выкрикивал хриплым сорванным голосом негодующие слова. Он был зачинщиком всех бурь и не успокаивался, пока его не лишали слова или не исключали на несколько заседаний.
Но изредка он был настроен мирно. Тогда он подсаживался к нам, брал у кого-нибудь книгу и читал запоем, как бы забыв о времени и месте и совершенно не отзываясь на события, происходившие в зале.
Шло обсуждение декрета о посылке в деревню рабочих продовольственных отрядов. Ждали бури. Но поведение Мартова не предвещало никаких неожиданностей, и все понемногу успокоились. Зашелестели газеты, заскрипели карандаши. Свердлов (председатель – spl) снял руку со звонка и, улыбаясь, слушал своего соседа.
Список ораторов подходил к концу. Тогда Мартов очнулся и вялым голосом попросил слова. Зал насторожился. По рядам прошел предостерегающий гул.
Мартов медленно, сутулясь и покачиваясь, поднялся на трибуну, обвел пустыми глазами зал и начал тихо и неохотно говорить, что проект декрета о посылке продовольственных рабочих отрядов нуждается, мол, в более точной юридической и стилистической редакции. Например, пункт такой-то декрета следовало бы выразить более просто, отбросив многие лишние слова, вроде "в целях", заменив их словом "для", а в пункте таком-то есть повторение того, что уже сказано в предыдущем пункте.
Мартов долго рылся в своих записях, не находил того, что ему было нужно, и с досадой пожимал плечами. Зал убедился, что никакого взрыва не будет. Снова зашелестели газеты.
Вдруг весь зал вздрогнул. Я не сразу понял, что случилось. С трибуны гремел, сотрясая стены, голос Мартова. В нем клокотала ярость. Изорванные и вышвырнутые им листки со скучными записями опускались, кружась, как снег, на первые ряды кресел.
Мартов потрясал перед собой сжатыми кулаками и кричал, задыхаясь:
- Предательство! Вы придумали этот декрет, чтобы убрать из Москвы и Петрограда всех недовольных рабочих - лучший цвет пролетариата! И тем самым задушить здоровый протест рабочего класса!
После минутного молчания все вскочили с мест. Буря криков понеслась по залу. Его прорезали отдельные выкрики: "Долой с трибуны!", "Предатель!", "Браво, Мартов!", "Как он смеет!", "Правда глаза колет!"
Свердлов неистово звонил, призывая Мартова к порядку. Но Мартов продолжал кричать еще яростнее, чем раньше.
Он усыпил зал своим наигранным равнодушием и теперь отыгрывался.
Свердлов лишил Мартова слова, но тот продолжал говорить. Свердлов исключил его на три заседания, но Мартов только отмахнулся и продолжал бросать обвинения, одно другого злее.
Свердлов вызвал охрану. Только тогда Мартов сошел с трибуны и под свист, топот, аплодисменты и крики нарочито медленно вышел из зала.»
К сожалению, такого Мартова в рассматриваемом сборнике нет. Что, в общем, понятно — составленный известный специалистом по истории социалистического движения в России в начале 19 – н. 20 д.и.н. Ю. Фельштинским, он представляет собой подборку официальных текстов, даже если это обычные письма.
О Ю.О. Мартове говорить не буду, читайте сами. Фигура колоритная, человек любопытный — друг и сортаник Ленина, которого, говорят, тот до конца жизни очень высоко ценил как человека, хотя они давно стали политическими противниками.
Извлеченные из коллекции соратника Мартова Б. Николаевского (США) и прокомментированные Фельштинским, эти материалы показывают нам Мартова последних лет жизни — тяжело больного (туберкулезом, убившим его), уже почти не говорившего, но очень много писавшего. Хронологически все документы делятся на две группы: с Октябрьского переворота до отъезда Мартова за границу, и созданные в эмиграции. Сам сборник состоит из двух практически равных частей (обе по 200 с небольшим стр.): это письма Мартова и документы, связанные с меньшевиками (статьи, интервью, стенограммы выступлений). В начале книги имеется обстоятельное введение Фельштинского, в конце — его комментарии к тексту (более 100 стр.) и именной указатель.
Абсолютно вся переписка Мартова, представленная в этом издании, ведется с товарищами по партии: даже личные письма наполнены рассуждениями о политике. Большинство корреспонденции представляют собой программные политические документы, по 5-10 стр., изобилующие длинными преложениями. Очень на любителя.
Хорошо показана изнанка политической жизни, внутренняя кухня эсдеков времен революции и Гражданской войны. В отношении большевиков, о которых в основном и пишет Мартов, тексты Мартова содержат как точные прогнозы, так и свидетельства удивительной слепоты. Скажем, Мартов считал, что бороться с большевиками надо только изнутри, посредством создания блока всех социалистических сил, объединяясь с мягкими беками и разоблачая крайности ленинизма среди рабочих. Никакой интервенции, это только на руку мировой буржуазии. Чекисты же если в начале меньшевиков арестовывали и сажали, но расстреливали редко, больше в провинции, то к 41 г. перебили практически всех.
Это очень добротно и грамотно подготовленная книга рассчитана на очень узкого и подготовленного читателя, которому я ее и рекомендую. Я был весьма удивлен, что целых три человека написали свои рецензии на эту книгу. В такой компании приятно находиться… Однако, когда разойдется тираж этого сборника (1500 экз.), боюсь гадать.
© Как много писателей, как мало читателей…

0    0